Отдых - дело важное. А потому многое зависит от того, какой именно отдых по душе именно вам и какое место вы для него выберете.
Кто-то улетает туда, где теплое море и белый песок, а кто-то с огромным рюкзаком и сноубордом отправляется в горы.
Героини рассказа выбрали ни то и ни другое...
1
– Эля, погоди, ты что-то не так поняла, этого не может быть.
– Еще как может. Все, что на сайте перечислено, - в наличии. Чайник, посуда, фен, шампунь и туалетная бумага - пожалуйста. Воду питьевую будут приносить каждое утро, интернет неимоверно шустр, топить обещают по первой просьбе. В основном здании - бассейн, спа, бар… много чего есть. А того, что не перечислено, в наличии нет. Никаких ресторанов, кафе, магазинов. Есть, (внимание, барабанная дробь) столовая. В худшем значении этого слова.
– В элитном доме отдыха?!
– Представь себе. Проблема в том, что это заповедник, закрытая территория. Конкуренции никакой.
– Но там обещали…
– Что? Завтраки? Завтраки они предоставляют. В столовой. Каша гречневая, каша рисовая. Кефир опять же. Еще яйцо под майонезом. Оставь надежду, всяк сюда входящий, – лицо у рыженькой, веснушчатой Эли было такое, словно она собиралась то ли заплакать, то ли расхохотаться.
– А банкеты они где проводят? В столовой?!
– О, там такое меню для банкетов… закачаешься. Осетрина, дичь, креветки, артишоки, икра… минимальная сумма заказа – от 100 тысяч. Хотим?
Аленка опустилась на широченную кровать, машинально продолжая сжимать в руках недонесенные до ванной зубную пасту и крем для рук.
– И что же… как же теперь?
– Ну, вариантов немного. Три недели питаться гречкой и кефиром, постройнеть и поздороветь. Или, раз уж мы приехали отдохнуть, расслабиться и получить удовольствие, заняться корректировкой реальности.
– Это каким интересно образом?
– Закажем такси, съездим в ближайший населенный пункт…
– Угу, 20 км в одну сторону.
– Ничего, затаримся сразу на неделю или больше.
– Погуляли, называется, по берегу озера, подышали свежим воздухом, – закатила глаза Аленка.
2
Бар, вопреки ожиданиям, выглядел неплохо. Темное дерево и камень, удобная мебель, не бросающаяся в глаза подсветка, потрепанное временем рулевое колесо вместо люстры, оленьи рога на стенах. Ничего выдающегося, но уютно и как-то на удивление спокойно.
За дальним столиком – семейная пара за сорок, других посетителей нет. Собственно, откуда в конце октября взяться отдыхающим в таком богом забытом месте?
– Бокал Кьянти и чего-нибудь к нему… может, оливок? – мельком пробежав глазами меню, попросила Эля. – Ален, ты что будешь?
– Оливок нет, – укоризненно, словно от него потребовали чего-то в принципе невозможного, сообщил бармен.
– А что есть?
– Сухарики. И шоколадка.
– Давайте сухарики и две шоколадки.
– Есть одна.
– О…
– Два бокала кьянти у вас, надеюсь, найдется? – с легким сарказмом поинтересовалась Аленка.
– Конечно, – величественно качнул головой бармен.
Он вообще производил своеобразное впечатление. Лет тридцати пяти, накачанный, с осанкой бравого военного. Насмешливо-высокомерный, он словно бы тяготился собственными обязанностями, стыдился пребывания за барной стойкой и чем-то неуловимо напоминал верблюда.
Впрочем, с заказом он справился быстро и не без изящества.
– Скажите, вы местный? – проникновенно заглядывая бармену в глаза, спросила Эля.
– А что такое?
– Мы бы хотели завтра съездить куда-нибудь за продуктами. Не посоветуете, откуда заказать такси?
Визитка возникла на стойке словно по мановению волшебной палочки. Аленка не успела заметить, откуда она появилась.
– Цены ниже, чем у конкурентов, рекомендую, – доверительно наклоняясь к Эле, пророкотал верблюд.
– Благодарю, – обворожительно улыбнулась та.
3
Обратно брели по берегу озера, по освещенной редкими фонарями дорожке. В темноте кто-то причитал детскими голосами и цвиркал на разные лады. Предположительно, бобры и какие-то ночные птицы.
– Не гнался бы ты поп… – печально резюмировала Эля. – Говорила ведь, поехали в Ниццу.
– Конечно, почему нет. Наших финансов как раз хватило бы дня на три на Лазурном берегу.
– Зато мягкий климат, красиво, вкусно.
– Угу.
– Как думаешь, он действительно бармен или кого-то подменяет?
– Завтра узнаем. Или послезавтра, – зябко кутаясь в куртку, зевнула Аленка.
Бревенчатый домик встретил чуть душноватым теплом и запахом смолы.
– Спа-ать, – сладко потянулась Эля. – Отоспаться на год вперед. Но сначала все-таки разложу вещи. Наверняка, помялось все, что могло, и все, что «не могло» помялось тоже.
Аленка проводила подругу рассеянным взглядом. Заглянула на небольшую кухню, выложила из рюкзака на стол коробочку чая, пачку вафель, мед, немного конфет и орехи. На завтрак хватит, а дальше будет видно.
Полдня в электричке и тряском автобусе, затем километровый марш-бросок с вещами от остановки до места дислокации… она устала. Время позднее, хватит на сегодня впечатлений. Заварить чай, забраться с ногами на диван и дочитать, наконец, начатый еще дома детектив.
4
Кажется, она задремала, а очнулась от того, что в дверь кто-то скребся. Негромко, но отчетливо. Со случайной веткой не спутаешь.
Глянув который час, Аленка нахмурилась и нарочито строго поинтересовалась:
– Кто там?
Тишина. Эля в кокетливой розовой пижамке выглянула из своей комнаты:
– Ты чего?
– Там кто-то скребется и молчит.
– Может, зверь какой? Заповедник все-таки.
– Ничего, что территория огорожена?
– Мало ли, может, приплыл по озеру.
– Угу. И сразу к нам в гости.
Снаружи снова поскреблись. Невольно вспомнился «Тук–тук–тук» Носова. Чертыхнувшись, Эля решительно направилась к двери.
– Может, не надо… – начала было Аленка.
На крыльце стояла девочка лет шести или семи. Белокурая, худенькая, бледная и какая-то невеселая. Без сопровождающих.
– Ты к кому? – оторопела Эля.
Девочка тихонечко вздохнула.
– Папа телевизор смотрит с тетей Людой, а мне грустно одной. Можно я у вас посижу немного?
– Конечно, проходи, – посторонившись, растерянно пригласила Эля. – Как тебя зовут?
– Оля.
– Ты из гостиницы?
– Из домика. Во-он того.
Вдалеке, за деревьями, светился окнами близнец Элиного и Аленкиного коттеджа.
– Как же ты одна? Темно, поздно.
– Я не боюсь темноты.
– Хочешь чаю, Оленька?
– Хочу, – серьезно кивнула девочка.
Деловито стащила курточку, залезла на стул с ногами и потянулась за конфетами. И за вафлями, и за орехами. Мед ее несколько смутил липкостью и текучестью, но она быстро приноровилась макать в него ложку и облизывать.
«Тук–тук–тук» плавно перерастал в «Винни–Пух идёт в гости».
Аленка никогда не отличалась жадностью, но глядя, как стремительно тает их с Элей завтрак, она почувствовала, как в ней закипает злость на незнакомых «папу и тетю Люду». Они что, вообще ребенка не кормят?!
Последние две конфеты девочка запасливо упихала в карман:
– Я папу угощу, можно?
Закрыв за гостьей, Эля старательно повернула ключ в замке, прислонилась спиной к двери и, сдерживая истерический смех, громким шепотом вопросила:
– Что это было?!
– Обитатель заповедника, я думаю. По имени Винни–Пух.
– На завтрак совсем ничего не осталось?
– Совсем-совсем, – Аленка узнаваемым мультяшным жестом поправила очки, и они с Элей покатились от хохота.
5
Проснулись они после ночных приключений поздно, завтрак в столовой к этому времени уже закончился. Выпили по кружке пустого чая и, злые и голодные, отправились встречать такси. Дорожка к въездным воротам проходила как раз мимо соседнего коттеджа. В надежде застать Оленьку и ее папу, Аленка слегка притормозила. Заглянула сквозь живую изгородь и обнаружила на крыльце домика парня лет восемнадцати. Он с наслаждением курил, то и дело поглядывая на дверь. Видимо, кого-то ждал.
– Привет, ты здесь живешь? – подошла ближе Аленка.
– А чо? Мы шумели что ли ночью? – парень отбросил сигарету и встал.
– Нет, по крайней мере мы не слышали. А скажи, можно поговорить с папой Оли?
– С кем-с кем?!
– У вас в домике есть девочка лет семи? Оля?
– Нет, – он удивленно моргнул. – Никаких мелких тут нет. Только Егор, Оксана, Лиля и я. Мы на выходные приехали, на шашлыки.
– Значит, я неправильно ее поняла, извини, – немного удивленно качнула головой Аленка.
На крыльцо томно выплыла чернобровая красавица в дырявых джинсах. Многозначительно поинтересовалась:
– Серый, это кто?
– Никто, соседи. Девчонку какую-то ищут.
– Спасибо! – поспешно вклинилась в зарождающийся скандал Аленка и ретировалась обратно за живую изгородь, к Эле.
Бродя по супермаркету, она периодически ловила себя на том, что покупает несколько больше, чем требуется. И старается выбирать из того, что точно станет есть ребенок.
6
В выходные народу в доме отдыха существенно прибавилось, но к понедельнику он снова опустел. Девочка за два дня ни разу не показывалась.
Кьянти в баре закончилось, и подруги перешли на мартини. Снисходительный бармен откровенно скучал, перещелкивая телевизионные программы.
– Скажите, вы давно здесь работаете? – обратилась к нему неугомонная Эля.
Он нехотя отвлекся от телевизора, облокотился о стойку.
– Смотря что подразумевать под «здесь».
– Ну… в баре.
– В баре шестой год.
– А вообще в доме отдыха?
– А шесть лет назад никакого дома отдыха не было. Была дача одного небезызвестного в этих местах человека.
– Почему была? Он ее продал?
Окинув взглядом сумрак почти пустого зала, бармен чуть приблизился к Эле и интимно понизил голос:
– Обычно отдыхающим такое не рассказывают, но раз уж вы интересуетесь… У него дочка утонула в пруду, и он не смог здесь больше находиться.
– В каком пруду?
– Его теперь нет, засыпали. Сейчас там баскетбольная площадка.
– Как же так вышло? Почему утонула?
По породистому лицу бармена пробежала тень.
– Она маленькая была, в школу еще не ходила. Мамка у нее умерла незадолго до этого, ну отец и утешался тут с одной. Водку пил, про дочку вспоминал лишь иногда. Она бродила-бродила по территории, ну и…
– Что ж она одна бродила?
– При ней няня неотлучно находилась, но в тот день отпросилась в город за покупками. Начальник охраны приставил к девочке одного из своих архаровцев, а тот не доглядел. Ну, хозяин парня засудил, начальника охраны уволил с волчьим билетом, бабу свою, Людмилу, прогнал взашей. Пруд засыпал, а дачу продал за бесценок первому, кто согласился.
– Ужас какой! – мартини усилило обычную Элину впечатлительность, и она едва не плакала.
Бармен счел миссию по развлечению отдыхающих выполненной и занялся наведением порядка за стойкой.
7
– Как думаешь, откуда ему известны такие подробности? – Глаза Эли возбужденно горели.
– Никаких особых подробностей я от него не услышала, – скептически фыркнула Аленка.
– Как? А про то, что няня отпросилась, про пруд, который засыпали? Про любовницу, наконец?
Алену занимало совсем иное. Рассказ бармена в ее сознании причудливо наложился на ночные события двухдневной давности. Она досадливо тряхнула головой:
– Такое может быть известно и постороннему. Скажи лучше, тебе не кажется странным… помнишь, что сказала нам Оленька?
– Что папа смотрит телевизор с какой-то тетей.
– С тетей Людой. А любовницу бывшего владельца звали Людмилой.
– И чего?
– Тебе не кажется, что это она… она приходила?
– Кто она? – непонимающе уставилась на подругу Эля.
– Она. Утонувшая дочка. Я еще в воскресенье выяснила у девочек на ресепшен, что в пятницу ни в одном из коттеджей и гостиничных номеров не проживали семьи с детьми 6–7 лет.
– С ума сошла?!
– Если можешь, дай правдоподобное объяснение происходящему.
– Ну…
Тихое поскребывание в дверь прервало беседу на полуслове. Подруги обменялись испуганными взглядами.
– Как думаешь, это она?
– Не открывай!
В дверь скреблись все настойчивей.
– Оля, это ты? – голос Аленки дал петуха.
– Тетя Алена?
Голосок звучал так трогательно, одиноко и беспомощно, что не открыть сумел бы разве что человек без сердца.
Через пять минут усаженная за стол гостья уплетала все подряд. Сгущенку, пирожки с капустой, пастилу, ветчину…
– Знаешь, никогда не слышала, чтобы приведения ели с таким аппетитом, – шепнула Эля Аленке.
– Много ты знаешь о приведениях.
– Оленька, а где твоя мама? – подождав, пока девочка утолит первый голод, осторожно поинтересовалась Эля.
Лицо девочки на мгновение застыло, на глаза навернулись слезы. Шмыгнув носом, она неуклюже сползла со стула и бросилась к выходу.
– Погоди, – растерянно крикнула ей вслед Аленка.
Дверь за ночной гостьей с грохотом захлопнулась.
8.
За две недели они вдоволь нагулялись, наплавались в бассейне, накатались на велосипедах и катамаране. Видели ужей, ежика, летучих мышей и лягушек. Один раз в сумерках даже встретили бобров. Попытались ловить рыбу, но быстро охладели к этому занятию. Полакомились брусникой, набрали опят и умудрились их засолить. Эля завалила фотками facebook, Алена сделала несколько зарисовок для института.
Девочка-привидение их больше не навещала, но забыть о ней не смогла ни одна из подружек.
Вечером накануне отъезда Алена не выдержала. Оставив Элю проверять, не забыто ли на опустевших полках и в ящиках шкафа что-нибудь ценное, она пробежала по освещенной фонарями дорожке к главному корпусу. Бармен с привычно-надменным выражением лица протирал бокалфы. Попросив сока, она повертела стакан в руках, отпила, поерзала на стуле.
– Простите…
– Да?
– Скажите, а как звали утонувшую девочку?
Он покосился с непонятным выражением, но после паузы все-таки ответил:
– Ольга… Оленька.
– Вы ее знали?
На сей раз пауза длилась дольше, а ответ прозвучал суше:
– Мой подчиненный ее не уберег.
– Так вы…
Складка между его бровей обозначилась жестче. Он отвернулся, делая вид, что ищет что-то на полке.
– Вам здесь не нравится?
Он помолчал некоторое время, старательно расставляя по местам бокалы. Протер поверхность стойки, аккуратно сложил тряпку. Аленка уже решила, что не дождется ответа, когда он вдруг сумрачно улыбнулся:
– Здесь свежий воздух, тишина, работы не так много. Главное – никакой ответственности. Достаточно быть расторопным и вежливым с посетителями. Не самое плохое место для такого, как я.
– Но вы же ни в чем не виноваты, вас даже не было рядом!
– Подбором своих ребят я занимался собственноручно, так что еще как виноват, – отрезал бармен, и на мгновение Аленка отчетливо увидела, что скрывается под непроницаемо-надменной маской.
Некоторое время она молча глотала сок, не решаясь продолжить разговор. Наконец, робко поинтересовалась:
– Скажите, у многих из тех, кто здесь работает, есть дети?
Он мгновенно подобрался:
– А почему вы спрашиваете?
– Так… хочу кое-что понять.
– Что именно?
– Ерунда, неважно.
В пару глотков разделавшись с соком, она неловко слезла с высокого стула и направилась к выходу.
9.
Барышни на ресепшен оказались куда разговорчивей:
– Дети? Да, есть у троих. Оли? – обмен удивленными взглядами. – Нет, ни одной.
Аленка не собиралась так быстро сдаваться.
– А девочки 6–7 лет?
– Если только Машенька, внучка Степана, – неуверенно предположила сдобная толстушка с роскошной косой.
– Какого Степана?
– Лесника. Вот бедная девочка… Мать с отцом в райцентр укатили, а дочку дедушке сбагрили, уже года два как. Уехали и носа не кажут. Зарплата у Степана курам на смех, так и перебиваются вдвоем с малышкой с картошки на гречку.
– Где они живут?
– Зачем вам? – проявила бдительность толстушка.
– Я с Машенькой знакома, а завтра уезжаю, хотела попрощаться.
– Она вам Оленькой представилась? – догадливо вмешалась в разговор вторая барышня, блондинка.
Аленка кивнула, девушки обменялись красноречивыми взглядами, но смолчали.
– Они на территории живут. Домик неподалеку от въезда.
– Что ж я их ни разу за неделю не видела?
– Так они с утра еще затемно в лес уходят и возвращаются обычно после ужина. У Степана дел невпроворот.
– Спасибо, – Аленка благодарно кивнула.
10.
В коттедже она собрала все, что оставалось из еды. Выгребла из кошелька наличку. По московским меркам получилось так себе, по местным – солидно.
– Эля, если в дороге случится что-то непредвиденное, смогу занять у тебя на пару дней?
Подруга изумленно кивнула.
Пробежав по темным дорожкам, Аленка взлетела на крыльцо, постучала. Старик с окладистой белоснежной бородой и печальными, слезящимися глазами открыл дверь. За его спиной маячила враз сделавшаяся перепуганной Оленька. То есть Машенька.
– Это вам! – Аленка без долгих объяснений всучила старику сумку с провизией и содержимое кошелька. Улыбнулась девочке и побежала обратно в ставший за две недели почти родным коттедж. Проверять за Элей, все ли собрано.
----
Читать другие произведения
Кто-то улетает туда, где теплое море и белый песок, а кто-то с огромным рюкзаком и сноубордом отправляется в горы.
Героини рассказа выбрали ни то и ни другое...
1
– Эля, погоди, ты что-то не так поняла, этого не может быть.
– Еще как может. Все, что на сайте перечислено, - в наличии. Чайник, посуда, фен, шампунь и туалетная бумага - пожалуйста. Воду питьевую будут приносить каждое утро, интернет неимоверно шустр, топить обещают по первой просьбе. В основном здании - бассейн, спа, бар… много чего есть. А того, что не перечислено, в наличии нет. Никаких ресторанов, кафе, магазинов. Есть, (внимание, барабанная дробь) столовая. В худшем значении этого слова.
– В элитном доме отдыха?!
– Представь себе. Проблема в том, что это заповедник, закрытая территория. Конкуренции никакой.
– Но там обещали…
– Что? Завтраки? Завтраки они предоставляют. В столовой. Каша гречневая, каша рисовая. Кефир опять же. Еще яйцо под майонезом. Оставь надежду, всяк сюда входящий, – лицо у рыженькой, веснушчатой Эли было такое, словно она собиралась то ли заплакать, то ли расхохотаться.
– А банкеты они где проводят? В столовой?!
– О, там такое меню для банкетов… закачаешься. Осетрина, дичь, креветки, артишоки, икра… минимальная сумма заказа – от 100 тысяч. Хотим?
Аленка опустилась на широченную кровать, машинально продолжая сжимать в руках недонесенные до ванной зубную пасту и крем для рук.
– И что же… как же теперь?
– Ну, вариантов немного. Три недели питаться гречкой и кефиром, постройнеть и поздороветь. Или, раз уж мы приехали отдохнуть, расслабиться и получить удовольствие, заняться корректировкой реальности.
– Это каким интересно образом?
– Закажем такси, съездим в ближайший населенный пункт…
– Угу, 20 км в одну сторону.
– Ничего, затаримся сразу на неделю или больше.
– Погуляли, называется, по берегу озера, подышали свежим воздухом, – закатила глаза Аленка.
2
Бар, вопреки ожиданиям, выглядел неплохо. Темное дерево и камень, удобная мебель, не бросающаяся в глаза подсветка, потрепанное временем рулевое колесо вместо люстры, оленьи рога на стенах. Ничего выдающегося, но уютно и как-то на удивление спокойно.
За дальним столиком – семейная пара за сорок, других посетителей нет. Собственно, откуда в конце октября взяться отдыхающим в таком богом забытом месте?
– Бокал Кьянти и чего-нибудь к нему… может, оливок? – мельком пробежав глазами меню, попросила Эля. – Ален, ты что будешь?
– Оливок нет, – укоризненно, словно от него потребовали чего-то в принципе невозможного, сообщил бармен.
– А что есть?
– Сухарики. И шоколадка.
– Давайте сухарики и две шоколадки.
– Есть одна.
– О…
– Два бокала кьянти у вас, надеюсь, найдется? – с легким сарказмом поинтересовалась Аленка.
– Конечно, – величественно качнул головой бармен.
Он вообще производил своеобразное впечатление. Лет тридцати пяти, накачанный, с осанкой бравого военного. Насмешливо-высокомерный, он словно бы тяготился собственными обязанностями, стыдился пребывания за барной стойкой и чем-то неуловимо напоминал верблюда.
Впрочем, с заказом он справился быстро и не без изящества.
– Скажите, вы местный? – проникновенно заглядывая бармену в глаза, спросила Эля.
– А что такое?
– Мы бы хотели завтра съездить куда-нибудь за продуктами. Не посоветуете, откуда заказать такси?
Визитка возникла на стойке словно по мановению волшебной палочки. Аленка не успела заметить, откуда она появилась.
– Цены ниже, чем у конкурентов, рекомендую, – доверительно наклоняясь к Эле, пророкотал верблюд.
– Благодарю, – обворожительно улыбнулась та.
3
Обратно брели по берегу озера, по освещенной редкими фонарями дорожке. В темноте кто-то причитал детскими голосами и цвиркал на разные лады. Предположительно, бобры и какие-то ночные птицы.
– Не гнался бы ты поп… – печально резюмировала Эля. – Говорила ведь, поехали в Ниццу.
– Конечно, почему нет. Наших финансов как раз хватило бы дня на три на Лазурном берегу.
– Зато мягкий климат, красиво, вкусно.
– Угу.
– Как думаешь, он действительно бармен или кого-то подменяет?
– Завтра узнаем. Или послезавтра, – зябко кутаясь в куртку, зевнула Аленка.
Бревенчатый домик встретил чуть душноватым теплом и запахом смолы.
– Спа-ать, – сладко потянулась Эля. – Отоспаться на год вперед. Но сначала все-таки разложу вещи. Наверняка, помялось все, что могло, и все, что «не могло» помялось тоже.
Аленка проводила подругу рассеянным взглядом. Заглянула на небольшую кухню, выложила из рюкзака на стол коробочку чая, пачку вафель, мед, немного конфет и орехи. На завтрак хватит, а дальше будет видно.
Полдня в электричке и тряском автобусе, затем километровый марш-бросок с вещами от остановки до места дислокации… она устала. Время позднее, хватит на сегодня впечатлений. Заварить чай, забраться с ногами на диван и дочитать, наконец, начатый еще дома детектив.
4
Кажется, она задремала, а очнулась от того, что в дверь кто-то скребся. Негромко, но отчетливо. Со случайной веткой не спутаешь.
Глянув который час, Аленка нахмурилась и нарочито строго поинтересовалась:
– Кто там?
Тишина. Эля в кокетливой розовой пижамке выглянула из своей комнаты:
– Ты чего?
– Там кто-то скребется и молчит.
– Может, зверь какой? Заповедник все-таки.
– Ничего, что территория огорожена?
– Мало ли, может, приплыл по озеру.
– Угу. И сразу к нам в гости.
Снаружи снова поскреблись. Невольно вспомнился «Тук–тук–тук» Носова. Чертыхнувшись, Эля решительно направилась к двери.
– Может, не надо… – начала было Аленка.
На крыльце стояла девочка лет шести или семи. Белокурая, худенькая, бледная и какая-то невеселая. Без сопровождающих.
– Ты к кому? – оторопела Эля.
Девочка тихонечко вздохнула.
– Папа телевизор смотрит с тетей Людой, а мне грустно одной. Можно я у вас посижу немного?
– Конечно, проходи, – посторонившись, растерянно пригласила Эля. – Как тебя зовут?
– Оля.
– Ты из гостиницы?
– Из домика. Во-он того.
Вдалеке, за деревьями, светился окнами близнец Элиного и Аленкиного коттеджа.
– Как же ты одна? Темно, поздно.
– Я не боюсь темноты.
– Хочешь чаю, Оленька?
– Хочу, – серьезно кивнула девочка.
Деловито стащила курточку, залезла на стул с ногами и потянулась за конфетами. И за вафлями, и за орехами. Мед ее несколько смутил липкостью и текучестью, но она быстро приноровилась макать в него ложку и облизывать.
«Тук–тук–тук» плавно перерастал в «Винни–Пух идёт в гости».
Аленка никогда не отличалась жадностью, но глядя, как стремительно тает их с Элей завтрак, она почувствовала, как в ней закипает злость на незнакомых «папу и тетю Люду». Они что, вообще ребенка не кормят?!
Последние две конфеты девочка запасливо упихала в карман:
– Я папу угощу, можно?
Закрыв за гостьей, Эля старательно повернула ключ в замке, прислонилась спиной к двери и, сдерживая истерический смех, громким шепотом вопросила:
– Что это было?!
– Обитатель заповедника, я думаю. По имени Винни–Пух.
– На завтрак совсем ничего не осталось?
– Совсем-совсем, – Аленка узнаваемым мультяшным жестом поправила очки, и они с Элей покатились от хохота.
5
Проснулись они после ночных приключений поздно, завтрак в столовой к этому времени уже закончился. Выпили по кружке пустого чая и, злые и голодные, отправились встречать такси. Дорожка к въездным воротам проходила как раз мимо соседнего коттеджа. В надежде застать Оленьку и ее папу, Аленка слегка притормозила. Заглянула сквозь живую изгородь и обнаружила на крыльце домика парня лет восемнадцати. Он с наслаждением курил, то и дело поглядывая на дверь. Видимо, кого-то ждал.
– Привет, ты здесь живешь? – подошла ближе Аленка.
– А чо? Мы шумели что ли ночью? – парень отбросил сигарету и встал.
– Нет, по крайней мере мы не слышали. А скажи, можно поговорить с папой Оли?
– С кем-с кем?!
– У вас в домике есть девочка лет семи? Оля?
– Нет, – он удивленно моргнул. – Никаких мелких тут нет. Только Егор, Оксана, Лиля и я. Мы на выходные приехали, на шашлыки.
– Значит, я неправильно ее поняла, извини, – немного удивленно качнула головой Аленка.
На крыльцо томно выплыла чернобровая красавица в дырявых джинсах. Многозначительно поинтересовалась:
– Серый, это кто?
– Никто, соседи. Девчонку какую-то ищут.
– Спасибо! – поспешно вклинилась в зарождающийся скандал Аленка и ретировалась обратно за живую изгородь, к Эле.
Бродя по супермаркету, она периодически ловила себя на том, что покупает несколько больше, чем требуется. И старается выбирать из того, что точно станет есть ребенок.
6
В выходные народу в доме отдыха существенно прибавилось, но к понедельнику он снова опустел. Девочка за два дня ни разу не показывалась.
Кьянти в баре закончилось, и подруги перешли на мартини. Снисходительный бармен откровенно скучал, перещелкивая телевизионные программы.
– Скажите, вы давно здесь работаете? – обратилась к нему неугомонная Эля.
Он нехотя отвлекся от телевизора, облокотился о стойку.
– Смотря что подразумевать под «здесь».
– Ну… в баре.
– В баре шестой год.
– А вообще в доме отдыха?
– А шесть лет назад никакого дома отдыха не было. Была дача одного небезызвестного в этих местах человека.
– Почему была? Он ее продал?
Окинув взглядом сумрак почти пустого зала, бармен чуть приблизился к Эле и интимно понизил голос:
– Обычно отдыхающим такое не рассказывают, но раз уж вы интересуетесь… У него дочка утонула в пруду, и он не смог здесь больше находиться.
– В каком пруду?
– Его теперь нет, засыпали. Сейчас там баскетбольная площадка.
– Как же так вышло? Почему утонула?
По породистому лицу бармена пробежала тень.
– Она маленькая была, в школу еще не ходила. Мамка у нее умерла незадолго до этого, ну отец и утешался тут с одной. Водку пил, про дочку вспоминал лишь иногда. Она бродила-бродила по территории, ну и…
– Что ж она одна бродила?
– При ней няня неотлучно находилась, но в тот день отпросилась в город за покупками. Начальник охраны приставил к девочке одного из своих архаровцев, а тот не доглядел. Ну, хозяин парня засудил, начальника охраны уволил с волчьим билетом, бабу свою, Людмилу, прогнал взашей. Пруд засыпал, а дачу продал за бесценок первому, кто согласился.
– Ужас какой! – мартини усилило обычную Элину впечатлительность, и она едва не плакала.
Бармен счел миссию по развлечению отдыхающих выполненной и занялся наведением порядка за стойкой.
7
– Как думаешь, откуда ему известны такие подробности? – Глаза Эли возбужденно горели.
– Никаких особых подробностей я от него не услышала, – скептически фыркнула Аленка.
– Как? А про то, что няня отпросилась, про пруд, который засыпали? Про любовницу, наконец?
Алену занимало совсем иное. Рассказ бармена в ее сознании причудливо наложился на ночные события двухдневной давности. Она досадливо тряхнула головой:
– Такое может быть известно и постороннему. Скажи лучше, тебе не кажется странным… помнишь, что сказала нам Оленька?
– Что папа смотрит телевизор с какой-то тетей.
– С тетей Людой. А любовницу бывшего владельца звали Людмилой.
– И чего?
– Тебе не кажется, что это она… она приходила?
– Кто она? – непонимающе уставилась на подругу Эля.
– Она. Утонувшая дочка. Я еще в воскресенье выяснила у девочек на ресепшен, что в пятницу ни в одном из коттеджей и гостиничных номеров не проживали семьи с детьми 6–7 лет.
– С ума сошла?!
– Если можешь, дай правдоподобное объяснение происходящему.
– Ну…
Тихое поскребывание в дверь прервало беседу на полуслове. Подруги обменялись испуганными взглядами.
– Как думаешь, это она?
– Не открывай!
В дверь скреблись все настойчивей.
– Оля, это ты? – голос Аленки дал петуха.
– Тетя Алена?
Голосок звучал так трогательно, одиноко и беспомощно, что не открыть сумел бы разве что человек без сердца.
Через пять минут усаженная за стол гостья уплетала все подряд. Сгущенку, пирожки с капустой, пастилу, ветчину…
– Знаешь, никогда не слышала, чтобы приведения ели с таким аппетитом, – шепнула Эля Аленке.
– Много ты знаешь о приведениях.
– Оленька, а где твоя мама? – подождав, пока девочка утолит первый голод, осторожно поинтересовалась Эля.
Лицо девочки на мгновение застыло, на глаза навернулись слезы. Шмыгнув носом, она неуклюже сползла со стула и бросилась к выходу.
– Погоди, – растерянно крикнула ей вслед Аленка.
Дверь за ночной гостьей с грохотом захлопнулась.
8.
За две недели они вдоволь нагулялись, наплавались в бассейне, накатались на велосипедах и катамаране. Видели ужей, ежика, летучих мышей и лягушек. Один раз в сумерках даже встретили бобров. Попытались ловить рыбу, но быстро охладели к этому занятию. Полакомились брусникой, набрали опят и умудрились их засолить. Эля завалила фотками facebook, Алена сделала несколько зарисовок для института.
Девочка-привидение их больше не навещала, но забыть о ней не смогла ни одна из подружек.
Вечером накануне отъезда Алена не выдержала. Оставив Элю проверять, не забыто ли на опустевших полках и в ящиках шкафа что-нибудь ценное, она пробежала по освещенной фонарями дорожке к главному корпусу. Бармен с привычно-надменным выражением лица протирал бокалфы. Попросив сока, она повертела стакан в руках, отпила, поерзала на стуле.
– Простите…
– Да?
– Скажите, а как звали утонувшую девочку?
Он покосился с непонятным выражением, но после паузы все-таки ответил:
– Ольга… Оленька.
– Вы ее знали?
На сей раз пауза длилась дольше, а ответ прозвучал суше:
– Мой подчиненный ее не уберег.
– Так вы…
Складка между его бровей обозначилась жестче. Он отвернулся, делая вид, что ищет что-то на полке.
– Вам здесь не нравится?
Он помолчал некоторое время, старательно расставляя по местам бокалы. Протер поверхность стойки, аккуратно сложил тряпку. Аленка уже решила, что не дождется ответа, когда он вдруг сумрачно улыбнулся:
– Здесь свежий воздух, тишина, работы не так много. Главное – никакой ответственности. Достаточно быть расторопным и вежливым с посетителями. Не самое плохое место для такого, как я.
– Но вы же ни в чем не виноваты, вас даже не было рядом!
– Подбором своих ребят я занимался собственноручно, так что еще как виноват, – отрезал бармен, и на мгновение Аленка отчетливо увидела, что скрывается под непроницаемо-надменной маской.
Некоторое время она молча глотала сок, не решаясь продолжить разговор. Наконец, робко поинтересовалась:
– Скажите, у многих из тех, кто здесь работает, есть дети?
Он мгновенно подобрался:
– А почему вы спрашиваете?
– Так… хочу кое-что понять.
– Что именно?
– Ерунда, неважно.
В пару глотков разделавшись с соком, она неловко слезла с высокого стула и направилась к выходу.
9.
Барышни на ресепшен оказались куда разговорчивей:
– Дети? Да, есть у троих. Оли? – обмен удивленными взглядами. – Нет, ни одной.
Аленка не собиралась так быстро сдаваться.
– А девочки 6–7 лет?
– Если только Машенька, внучка Степана, – неуверенно предположила сдобная толстушка с роскошной косой.
– Какого Степана?
– Лесника. Вот бедная девочка… Мать с отцом в райцентр укатили, а дочку дедушке сбагрили, уже года два как. Уехали и носа не кажут. Зарплата у Степана курам на смех, так и перебиваются вдвоем с малышкой с картошки на гречку.
– Где они живут?
– Зачем вам? – проявила бдительность толстушка.
– Я с Машенькой знакома, а завтра уезжаю, хотела попрощаться.
– Она вам Оленькой представилась? – догадливо вмешалась в разговор вторая барышня, блондинка.
Аленка кивнула, девушки обменялись красноречивыми взглядами, но смолчали.
– Они на территории живут. Домик неподалеку от въезда.
– Что ж я их ни разу за неделю не видела?
– Так они с утра еще затемно в лес уходят и возвращаются обычно после ужина. У Степана дел невпроворот.
– Спасибо, – Аленка благодарно кивнула.
10.
В коттедже она собрала все, что оставалось из еды. Выгребла из кошелька наличку. По московским меркам получилось так себе, по местным – солидно.
– Эля, если в дороге случится что-то непредвиденное, смогу занять у тебя на пару дней?
Подруга изумленно кивнула.
Пробежав по темным дорожкам, Аленка взлетела на крыльцо, постучала. Старик с окладистой белоснежной бородой и печальными, слезящимися глазами открыл дверь. За его спиной маячила враз сделавшаяся перепуганной Оленька. То есть Машенька.
– Это вам! – Аленка без долгих объяснений всучила старику сумку с провизией и содержимое кошелька. Улыбнулась девочке и побежала обратно в ставший за две недели почти родным коттедж. Проверять за Элей, все ли собрано.
----
Читать другие произведения
Комментариев нет:
Отправить комментарий