Мерцание

Порой обыденные житейские обстоятельства оборачиваются совершенно непредвиденной стороной.

…– Андрей Валентинович…
– Можно просто Андрей.
– Андрей, почему вы пришли один?
– Иван на даче, не хотелось его привозить. Думал, мы с вами обсудим ситуацию, и вы мне что–нибудь посоветуете. А ближе к осени, если не пройдет, мы уже с ним вдвоем подъедем.
– Как психотерапевт я ничего не могу сказать, а тем более посоветовать, не пообщавшись с предполагаемым пациентом.
– Предполагаемым?
Олегу казалось, он говорит понятно, логично и убедительно, но опыта работы со взрослыми у него практически не было, и что-то явно шло не так. Посетитель вроде бы читался с первого взгляда: маленького роста, неуверенный в себе, щуплый, этакий неудачник-подкаблучник. Ютится на половине сидения удобного кресла, внешность заурядная, одежда немодная, взгляд затравленный. Читаться-то посетитель читался, но вел себя нетипично, гонора и упрямства ему было не занимать.
Облокотившись на массивную дубовую столешницу, Олег подался вперед , сложил ладони под подбородком, тихо и доверительно поинтересовался:
– Сколько лет мальчику?
– Одиннадцать.
– Вот видите, начало переходного возраста. Гормональная перестройка, море фантазий, придуманные миры и образы. Соседка у вас симпатичная?
– Да боже упаси! Лет сорок пять, квашня квашней.
– И все же чем-то она его зацепила.
– Ума не приложу, чем.
– Именно для того, чтобы разобраться, что и почему произошло, мне необходимо пообщаться с ребенком, не с вами.
Вот уже полчаса Олег слушал, кивал и старался вести себя как можно более тактично и доброжелательно. Рассказ посетителя не впечатлял, потраченного времени было жаль, но деньги, как известно, сами с потолка не падают.
– Но Ваня не в Москве…
– Хорошо, тогда встретимся ближе к сентябрю.
– Олег Евгеньевич, но у него мания!
– Давайте не будем заочно ставить диагнозы. Привозите мальчика сюда. Посмотрим, побеседуем.
– А это обязательно? Жену не хотелось бы волновать.
«Мальчишка скорее всего ничем не болен. Просто заскучал на даче», – с внезапно прорвавшимся раздражением подумал Олег. Сосчитав про себя до десяти, он мягко, как мог, посоветовал:
– А вы не говорите ей, зачем поедете.
– Вы предлагаете соврать?! – пришел в ужас посетитель.
– Ну, зачем так категорично? Просто не упоминайте про меня.
– Я всегда все ей рассказываю!
– Значит, про навязчивые идеи Ивана она знает и тоже должна беспокоиться? – не удержался от легкой подначки Олег.
– Знает… просто считает, что с мальчиком все в порядке.
– Вот как?
Посетитель беспомощно кивнул.
– А вы, значит, не считаете.
– А я не считаю!
– Тогда мы поступим так. Вы предложите Ивану… скажем, съездить в КидБург. А на обратном пути заглянете сюда. Скажете, что вам надо забрать у знакомого… да хотя бы зонт.
– В КидБург? Так Арина с нами захочет.
Мысленно закатив глаза, Олег вкрадчиво поинтересовался:
– Она всегда вас сопровождает? Куда бы вы ни отправились?
– Не всегда. Скажем, в «Чердак Рыболова» она вряд ли…
– Великолепно! Значит, поедете туда.
– А потом к вам?
– Потом ко мне.
Когда за посетителем закрылась, наконец, дверь, Олег убедился, что громкая связь отключена, и Римма его не слышит, откинулся на спинку кресла и, мечтательно глядя в потолок, с выражением процитировал:
«К психиатр-ру! К психиатр-ру! В кратер Ричи. Др-рамба! Сахар-рок!»

--

Прошло не меньше двух недель, и Олег успел счастливо забыть о не приемлющем ложь Андрее Валентиновиче. Увидев его фамилию в журнале записи, он не то, чтобы огорчился, но поскучнел.
В назначенный час в кабинет вдвинулся хмуро глядящий исподлобья вьюноша в толстовке и усеянных карманами джинсах. Сзади его энергично подталкивал давешний посетитель.
– Па-ап, ну я правда лучше в коридоре!
– Не лучше! Олегу Евгеньевичу интересно про дачу послушать, у него своей нет.
– Пап, не ну чего за фигня-то? Про какую дачу?!
– Про нашу. Расскажи, как ты там время проводишь.
Пацан тоскливо покосился на Олега. Тот улыбнулся как мог обаятельнее:
– Колу будешь?
– Пап, можно?
Андрей Валентинович кивнул, поймав крайне доброжелательный и чрезвычайно внимательный взгляд Олега.
– Конечно.
– Вот и отлично! А чипсы хочешь? У меня где-то пакетик завалялся. Кстати, вы в «Рыболове» что покупали? Крючки? И когда на рыбалку? Ого, уже завтра? На озеро? А что там водится?
Олег болтал без умолку, отстраненно наблюдая взглядом профессионала, как постепенно оттаивает мальчишка. Бесшумная точно призрак Римма незаметно приносила то чай, то пирожные, то конфеты. Андрей Валентинович в беседу не вмешивался, только кивал и поддакивал. Значит, не дурак все-таки, а то при первой встрече…
– Ладно, я понял, Данька толстый и его все дразнят. А ты-то что с мальчишками не поделил?
– Да ну их всех, – Иван махнул рукой, едва не смахнув со стола тарелку с эклерами. – Орут и носятся весь день. Вампиры против зомби. Придурки!
– А одному не скучно?
– Не–а! Я за соседями шпионю!
– И много нашпионил?
– Ну… У дяди Севы бутылка за бочкой спрятана… а тетя Света не знает. Удивляется, почему он после поливки такой веселый бывает.
– О, как! И ты тете Свете не рассказал?
– Нет, зачем? Дядя Сева меня ножиком вырезать учит…
– А другие соседи?
– А там… – Иван невольно понизил голос и отодвинулся от отца, – там тетя Люба и дядя Петя…
– И что же ты про них узнал?
– Да ничего вроде такого, – мальчишка шмыгнул носом и отвел взгляд. Врать он не умел совершенно.
– А твой папа говорил, у них на участке чудеса какие–то творятся?
– А вы смеяться не будете?
Олег бросил еще один доброжелательный взгляд в сторону Андрея Валентиновича.
– С какой стати? Мне, наоборот, интересно.
– Ну–у… тетя Люба… она мерцает.
Олег моргнул. В исполнении папаши описание ситуации звучало несколько иначе. Мол, сын одержим соседкой и придумывает про нее разные истории.
– Что значит «мерцает»? Светится в темноте?
– Не-ет, – Иван досадливо тряхнул вихрастой головой. – Не светится. Мерцает. Вот она тут, а вот уже не тут.
– Погоди, погоди, что значит «тут и уже не тут»?
– Ну как вам объяснить? Вот смотрите, – пацан хлопнул ладонью по столу, – вот она в сарае. Да?
– Допустим.
Он хлопнул ладонью по коленке:
– А вот она уже в доме.
– Ну, людям вообще свойственно перемещаться с места на место, – осторожно заметил Олег.
– Мгновенно? – хитро прищурившись, уточнил мальчишка.
– Не то чтобы мгновенно, но довольно быстро. Вот ты, скажем, отвлекся, сливу съел, комара убил, гусеницу заметил, повернулся обратно, а она уже в другом месте.
– Никуда я не отвлекаюсь, – обиделся Иван, – я на сарае лежу и наблюдаю. А она мерцает.
– Но… – Олег чуть было не ляпнул, что так не бывает, но вовремя сдержался. – Звучит круто! А с тобой кто–нибудь шпионил?
– Не, я один… мама в огороде занята, а папа не хочет на крышу лезть.
– А я бы слазил за компанию!
Ни тени смущения или опасения, сплошная незамутненная радость и азарт.
– Конечно, давайте! Только если мама разрешит…
Ну, конечно. Мама. Не папа.
– Что ж, мы у нее обязательно спросим. Не знаю, заметил ли ты, но у нас в приемной живет кошка. Не хочешь с ней познакомиться? А мы с твоим папой перекинемся парой слов.
Ленивая, холеная, не знакомая с понятиями «царапаться», «кусаться» и «убегать» Маруся столовалась, а также спала и валялась в приемной почти круглыми сутками. В некоторых ситуациях без ее помощи было не обойтись. В какой-то момент Олег всерьез задумался о том, чтобы пополнить зверинец енотом и собакой, но красавица Римма тут же доходчиво ему объяснила, что тогда ему придется завести и новую секретаршу. От идеи пришлось временно отказаться.
Иван радостно ускакал, и из–за неплотно прикрытой двери почти сразу донеслось настойчивое «кис-кис-кис».
– Андрей, как вы думаете, мама разрешит?
– Вы действительно собираетесь к нам приехать?!
– Честно говоря, обычно такие вещи не практикуются, но на данный момент я вижу три выхода из ситуации. Вы верите мне на слово, что мальчик здоров, и забываете о своих подозрениях. Вы мне не верите и обращаетесь к другому специалисту. Вы показываете мне мальчика именно в той обстановке, которая вас смущает и я, возможно, пересматриваю диагноз или успокаиваю вас окончательно.
Андрей Валентинович потупился и начал краснеть.
– Вероятно, третий вариант, да. Только, боюсь, у меня нет таких денег…
– Не переживайте, заплатите, как за обычный визит.
– А без… поездки никак?
– Признаюсь вам откровенно – я озадачен. Есть ребенок без видимых отклонений. Есть его отец, утверждающий, что отклонение в наличии. Единственное, что приходит мне в голову – это вникнуть в ситуацию на месте. Понаблюдать за соседкой вместе с молодым человеком и посмотреть, как он будет себя вести. Возможно, он фантазирует, возможно, искренне заблуждается. Ловить на лжи, конечно, не хочется, но если другого выхода не будет…
Папаша обежал тоскливым взглядом кабинет, словно надеясь получить поддержку у нежно–зеленых диванов, штор и шкафов, и тихо промямлил:
– Ну, если это необходимо… мы что-нибудь придумаем.
– Вот и отлично.
– А Иван, он точно…
– Как я уже сказал, на первый взгляд совершенно нормальный, здоровый ребенок. – «Чего не скажешь о его родителе». – Никаких аномалий, никаких маний, никаких страхов.
Во взгляде отца робкая надежда разбавила затравленность и безысходность.
– Я позвоню, спасибо вам, доктор!
– Зонтик не забудьте, – Олег жестом фокусника извлек из подставки забытый давным–давно кем–то из клиентов мужской зонт.
– А… а, ну да, спасибо, – ничуть не удивившись, равнодушно поблагодарил посетитель.

--

Чего Андрею Валентиновичу стоило организовать визит «приятеля» на дачу, Олега совершенно не интересовало. Каждый существует как умеет… ну и как получается. А инициатива, особенно настойчивая и бестолковая, как известно, наказуема.
Покинув электричку, он некоторое время растерянно озирался, пытаясь сориентироваться на лишенной названия и номеров домов улице. Затем, то и дело сверяясь с бумажкой, долго брел вдоль не слишком ухоженных, похожих один на другой садовых участков.
Уныло глядя на стремительно покрывающиеся грязью дорогие ботинки, вспоминал, что последний раз судьба заносила его в сельскую местность, кажется, с десяток лет назад, еще во время учебы. И все отчетливей понимал, что не горит желанием оказаться здесь снова в ближайшие лет двадцать.
К месту назначения Олег прибыл в состоянии, мягко говоря, нерабочем. Взмокшим, усталым и раздраженным. Во дворе развешивала белье настоящая русская красавица. Слегка полноватая, синеокая, с русой косой до пояса. Представить, что это жена невзрачного, запуганного посетителя, то есть предполагаемая мегера со скалкой, у Олега получилось не сразу.
Заметив гостя, она безмятежно улыбнулась, плавно повела рукой:
– Вы Андрюшин приятель? Проходите, проходите, вареники скоро подоспеют. Кваса хотите?
От звука этого спокойного, доброжелательного голоса раздражение отчего–то сняло как рукой. От кваса Олег не отказался и за дом отправился уже совершенно в ином, благодушном настроении.
Андрей Валентинович с Иваном что-то мастерили у сарая. Оказалось, воздушного змея. Папаша поспешно вскочил, обтер руки о штаны, поздоровался. Иван, подпрыгивая как мячик, затараторил:
– Дядя Олег, а мы завтра на рыбалку. Хотите с нами?
– Хотелось бы, но увы, не получится, работа...
– Жаль… а вы вареники любите?
– Обожаю!
– А на сарай полезете?
– Конечно.
– Сейчас?
– Почему бы и нет?
Нагретый на солнце шифер крыши обильно порос мхом. Следом за Иваном Олег поднялся по шаткой лесенке и, мысленно попрощавшись со свитером, прополз пару метром на животе. Стряхнул с рукава несколько приставших веточек и приготовился к долгому ожиданию.
– Вон, вон, смотрите! – громко прошептал ему на ухо Иван.
– Что?
– Дядя Петя сидит, газету читает!
– Здорово. А тетя Люба где?
– Не знаю, в доме наверно.
Минут пять ничего не происходило. Иван заскучал, перевернулся на спину и принялся тихонечко стучать по крыше подошвами кроссовок.
– Любушка! – позвал грузный дядя Петя, не отрываясь от газеты, – А чай у нас сегодня будет?
– Сейчас, Петенька, – донеслось из деревянного строеньица, спрятанного в густом малиннике.
Олег приготовился увидеть спешащую к дому соседку, но она все не появлялась. Шея затекла, хотелось лечь ничком и заснуть.
– Вареники готовы! – певуче позвала откуда–то снизу Арина. – Кушать идите!
Ивана точно ветром сдуло. Проводив его рассеянным взглядом, Олег снова повернулся к соседнему участку. От дома по дорожке со стаканом чая в руках семенила сдобная, румяная толстушка.
Олег нахмурился. Если предположить, что чайник она поставила загодя… а из сараюшки прибежала бегом, именно в то время, пока Иван спускался с крыши… вероятно, такое может быть? Или нет? Он представил себе галопом скачущую по грядкам соседку и хмыкнул. Покачал головой и последовал за Иваном.

…Через час крыша сарая казалась почти родной. Пахло разогретой землей, хвоей, какими–то неведомыми цветами и травами. Жужжали шмели и стрекотали кузнечики. Спать после вкуснейших вареников и обильных закусок хотелось все сильнее. Впрочем, Иван шептал на ухо без умолку, и то и дело приходилось отвечать. К тому же теперь, поддерживая легенду о «приятеле», на крышу взгромоздился и Андрей. Он тоже изредка подавал реплики, отгоняя вязкую, как мед дремоту.
Сосед ушел в дом, соседка, не разгибая спины, полола грядки. Невидимая Арина что–то напевала вполголоса, моя посуду.
Наблюдения за обедом полностью разъяснили Олегу странно–нервозное поведение отца и мужа. Без памяти влюбленный в Арину и искренне недоумевающий, как она могла выбрать его такого, Андрей панически боялся хоть чем–нибудь огорчить жену. Старался предугадать каждое желание, каждый намек. После обеда рвался на кухню помогать с уборкой, но Арина его не пустила. Она вообще относилась к мужу чуть снисходительно, но тепло и нежно, как к младшему братишке. Его старательность ее забавляла, но не раздражала.
– Дядя Олег, а вы карасей когда-нибудь ловили? А на что? А потом кошке отдавали или сами ели? А вам Angry Birds нравятся? У меня даже рюкзак такой! А «Звездные войны» вы смотрели?
– Любушка! – донеслось из дома, – где мои очки?
– Сейчас! – отозвалась соседка и поспешила на зов.
Обратно, Олег мог поклясться, она не выходила, но минут через десять из дома вновь послышалось громогласное:
– Любушка, а ты Марье звонила? Она приедет?
– Конечно, – откликнулся голос Любушки из сарая на другом конце участка.
От неожиданности Олег резко дернул головой и ударился о низко нависающую над сараем ветку.
– Чтоб тебя!..
– А? Что такое? – встрепенулся пригревшийся и, похоже, задремавший на солнце Андрей.
– Тетя Люба мерцанула! – радостно встрял Иван.
– Точно. Была в доме, а сейчас в сарае, – севшим голосом подтвердил Олег.
– Может, вы задремали?
– Точно нет.
– Ну вот, папа, а ты мне не верил… Я же говорю, мерцает!
Теперь уже оба взрослых лежали, хищно следя за тем, что происходит на соседнем участке. Иван вскоре сбежал, его позвали играть какие-то мальчишки. Арина притащила им подушки, но мужчины стоически отказались от удобств – боялись уснуть.
За следующие два часа Любушка, повинуясь зову супруга и хлопоча по хозяйству, как минимум четыре раза мгновенно переместилась из сарая в строеньице, оказавшееся банькой, из него в дом и обратно. Каждый раз Олег щипал себя за предплечье и к концу наблюдений там образовался солидный синяк.
– Значит, она действительно мерцает, – как-то тускло, без выражения констатировал, наконец, Андрей.
– Ага.
– Значит, либо болезнь заразна, либо с Иваном все в порядке.
– Психические заболевания не грипп! С пацаном все нормально, и с нами тоже.
Оба помолчали.
– А с ней? – неуверенно поинтересовался Андрей.
– Как сказать… С точки зрения психиатрии придраться не к чему.
– А… вообще?
– А вообще вы видите то же, что и я.
– Как думаете, не опасно спросить у нее… у них… Ну, спросить?..
– Понятия не имею, – Олег неожиданно развеселился. – Но спрошу обязательно. Чудеса случаются не так часто, чтобы не обращать на них внимания.

--

Соседи вежливо, но недоверчиво выслушали его объяснения. Дядя Петя сурово сдвинул брови:
– Молодые люди, вы нас разыгрываете? Что за ерунда? Любушка, дойди до сарая и обратно. Видите, ничего необычного. Она ходит как все, а бегала последний раз лет десять назад. Возраст, давление, сами понимаете.
Любушка маялась, смущенно краснела и отводила глаза. Наконец, предложила:
– Хотите чаю? Я плюшек как раз напекла.
– Спасибо, с удовольствием, – слегка поклонился Олег.
– Вот еще, буду я с этими выдумщиками чаи гонять, – фыркнул дядя Петя. – Мне в комнату принеси.
Минут через пятнадцать Олег и Андрей были усажены за пластиковый стол на веранде и с удовольствием занялись поглощением свежих плюшек с самодельным вареньем. Любушка хлопотала вокруг, накладывая и подливая.
– Вы на Петю не обижайтесь, – виновато приговаривала она, – он не любит мистификаций, сразу думает, что его хотят обмануть.
– Мистификаций? – усмехнулся Олег.
Любушка снова зарделась.
– Посидите с нами хоть немного, – попросил Андрей. – А то неудобно получилось: напросились в гости и гоняем хозяйку.
Присев на край стула, готовая сорваться с места в любой момент, соседка пригубила чай.
– Любовь Константиновна, – осторожно начал Олег. – Вы ведь знаете, что происходит?
Она тихонечко вздохнула.
– Догадываюсь…
– То есть как это «догадываетесь»?
– Знаете, непросто объяснить…
– Но вы попытаетесь?
Любушка пожала плечами.
– Почему нет? Мне скрывать нечего. Только вряд ли вам станет ясней… Петенька, он такой… требовательный. Чай принеси, чашку унеси, газету купи, рубашку погладь, печь затопи, постель просуши… ничего такого, но он всегда знает, чем меня занять. Иногда он знает, чем занять двух меня, или трех. Когда я не успеваю выполнять его многочисленные пожелания, он сердится и страшно кричит. А у него больное сердце… Пока я еще молодая была, то бегала, старалась все успеть, а сейчас здоровье не то стало. Одышка, реакция замедлилась. Петенька же с возрастом все придирчивей, требовательней и раздражительней становился. Как-то я много чего не успела, он разгневался, разволновался… короче говоря, очередной приступ у него случился. Серьезней предыдущих. Я испугалась, побежала в церковь и всю ночь молилась, просила Богородицу сделать так, чтобы я всюду успевала. Плакала, поклоны била… Наутро вернулась домой, принялась за домашнюю работу, смотрю, а что-то по-новому стало. Будто промельки какие-то. Раз, пошла из комнаты с грязной чашкой… а уже возле раковины стою. Стала книгу искать… а она уже в руках. Пол начала мыть, а он словно бы сам частью моется. А здесь, на даче, и вовсе мотыляет из сарая в дом, затем в баньку и обратно…
– Угу, мы заметили, – ошарашенно покачал головой Олег. – И давно вы так?
– Да третий год пошел.
– И что, никто ничего замечает?
Она пожала плечами, улыбнулась беспомощно:
– Да кому я нужна?

--

Электричка то набирала ход, то замедлялась. Олег смотрел в окно и ничего не видел. Мысли путались, не желая выстраиваться в привычную стройную цепочку. Страх причудливо переплетался в нем с надеждой, неясная тревога с совершенно детским изумлением. Одно он понимал четко: мир никогда не станет прежним. В меру пофигистичный атеист в психотерапевте с восьмилетним стажем постепенно уступал место кому-то совершенно иному.

----

Читать другие произведения